Потом с криком «пляши, придурок, я принес тебе лекарство» вернулся Боунз, и все стало совсем хорошо.(c)
С ноября прошлого года я начала осознавать, насколько меняется мир вокруг меня и я сама и к какой ужасающей катастрофе это может привести.
Наверное, именно тогда эта жуткая карусель из череды последующих трагедий и начала раскручиваться - я чувствовала опасность для себя, для Димы, для его семьи и моей; эти страшные опасения, что грядет что-то, что я не в силах ни остановить, ни обезвредить... что сметет и изменит все навсегда.
Но тогда я даже представить себе не могла, что случится в моей жизни всего лишь месяц спустя.
Последствия всего до сих пор ранят меня. И наверняка ранят его родителей. Да и самого Диму тоже.
Дима - неглупый человек, и я уже убедилась в том, что он прекрасно осознает размеры скандала, когда скажет что съезжает... а главное - с кем. Я говорю "Ну, сделай меня врагом народа, пусть злятся только на меня, мне не привыкать (вспомнила маму и Инну Николаевну)", а Дима- он в это время выходил из машины - аж даже замер на полпути. Посмотрел на меня, как на безмозглую дурочку и ответил только: "Да? А как ты думаешь, после этого будет возможно дальнейшее примирение?.."
Я не знаю... Иногда мне хочется отомстить за все: за мамино неудобство, которое они ей причинили, за Женьку, за такое предательство по отношению ко мне!.. Просто высказать все им в лицо и уходя, громко хлопнуть дверью.
Но тогда я потеряю Диму. Однозначно и навсегда, потому что ему важен мир...
Было бы гораздо проще, если бы я действительно ненавидела Галину Вячеславовну и Андрея Геннадьевича.
Но они мне нравятся; нравятся даже сейчас, не смотря на то, что они сотворили со мной. Я не говорю, что я права и поступала правильно - но уж они-то , как более старшие по возрасту, более мудрые... не должны были отнимать у меня права выбирать. И уж тем более, злиться на меня за это.
Дима меня понял. Да, пусть только месяцы спустя, но когда у него есть своя воля, выглядит он неимоверно круто. Ему многое недостает, как и мне, собственно!..))
Я не буду с ними воевать. Мне важно, чтобы Дима был счастлив, чтобы мои дети встречались со своими оставшимися дедушкой и бабушкой. А о Кисе я обязательно расскажу! И они будут ее любить! Как и я пронесу воспоминания о своей мамочке через всю жизнь! О том, какой смелой она была и какой одинокой; чем жертвовала ради своих детей и как заставляла нас гордиться семьей, в которую ее не приняли; как касалась меня и гладила, как обнимала, как слушала и улыбалась мне, как не побоялась родить меня от мужчины, который уже тогда уходил от нее... Мамочка отдала нам всю свою жизнь.
А мы не смогли сохранить ее.
Мы с Женькой никогда не простим себя за это. Мы отпустили ее, позволили умереть в муках, не спасли... И теперь, бывает, я прихожу домой и рыдаю. Не из-за Димы, нет... Дома меня должна ждать Кися. Должна улыбнуться мне и сказать: "Иди мой руки, сейчас будем ужинать."
Господи, сколько бы всего я бы отдала за ее жизнь, за ее право еще пожить на этой земле!..
Я завидую Диме еще и поэтому.
Еще и поэтому я хочу помириться с его родителями.
Я так скучаю по маме!..
Больше, больше, больше всего на свете мне ее не хватает.
Моей бесконечно любимой Киси.
Мамочка, я тебя очень люблю.
Очень...
Наверное, именно тогда эта жуткая карусель из череды последующих трагедий и начала раскручиваться - я чувствовала опасность для себя, для Димы, для его семьи и моей; эти страшные опасения, что грядет что-то, что я не в силах ни остановить, ни обезвредить... что сметет и изменит все навсегда.
Но тогда я даже представить себе не могла, что случится в моей жизни всего лишь месяц спустя.
Последствия всего до сих пор ранят меня. И наверняка ранят его родителей. Да и самого Диму тоже.
Дима - неглупый человек, и я уже убедилась в том, что он прекрасно осознает размеры скандала, когда скажет что съезжает... а главное - с кем. Я говорю "Ну, сделай меня врагом народа, пусть злятся только на меня, мне не привыкать (вспомнила маму и Инну Николаевну)", а Дима- он в это время выходил из машины - аж даже замер на полпути. Посмотрел на меня, как на безмозглую дурочку и ответил только: "Да? А как ты думаешь, после этого будет возможно дальнейшее примирение?.."
Я не знаю... Иногда мне хочется отомстить за все: за мамино неудобство, которое они ей причинили, за Женьку, за такое предательство по отношению ко мне!.. Просто высказать все им в лицо и уходя, громко хлопнуть дверью.
Но тогда я потеряю Диму. Однозначно и навсегда, потому что ему важен мир...
Было бы гораздо проще, если бы я действительно ненавидела Галину Вячеславовну и Андрея Геннадьевича.
Но они мне нравятся; нравятся даже сейчас, не смотря на то, что они сотворили со мной. Я не говорю, что я права и поступала правильно - но уж они-то , как более старшие по возрасту, более мудрые... не должны были отнимать у меня права выбирать. И уж тем более, злиться на меня за это.
Дима меня понял. Да, пусть только месяцы спустя, но когда у него есть своя воля, выглядит он неимоверно круто. Ему многое недостает, как и мне, собственно!..))
Я не буду с ними воевать. Мне важно, чтобы Дима был счастлив, чтобы мои дети встречались со своими оставшимися дедушкой и бабушкой. А о Кисе я обязательно расскажу! И они будут ее любить! Как и я пронесу воспоминания о своей мамочке через всю жизнь! О том, какой смелой она была и какой одинокой; чем жертвовала ради своих детей и как заставляла нас гордиться семьей, в которую ее не приняли; как касалась меня и гладила, как обнимала, как слушала и улыбалась мне, как не побоялась родить меня от мужчины, который уже тогда уходил от нее... Мамочка отдала нам всю свою жизнь.
А мы не смогли сохранить ее.
Мы с Женькой никогда не простим себя за это. Мы отпустили ее, позволили умереть в муках, не спасли... И теперь, бывает, я прихожу домой и рыдаю. Не из-за Димы, нет... Дома меня должна ждать Кися. Должна улыбнуться мне и сказать: "Иди мой руки, сейчас будем ужинать."
Господи, сколько бы всего я бы отдала за ее жизнь, за ее право еще пожить на этой земле!..
Я завидую Диме еще и поэтому.
Еще и поэтому я хочу помириться с его родителями.
Я так скучаю по маме!..
Больше, больше, больше всего на свете мне ее не хватает.
Моей бесконечно любимой Киси.
Мамочка, я тебя очень люблю.
Очень...