Потом с криком «пляши, придурок, я принес тебе лекарство» вернулся Боунз, и все стало совсем хорошо.(c)
В последнее время я представляю себя, разделенную на две половинки:
Одна из них, низкая, волевая, с решительным взглядом, с недовольно поджатыми губами и полная энергии, силы, ярости, гнева. Она жестока и горит желанием жить и бороться.
И есть вторая - маленькая, съежившаяся, предпочитающая не вылезать из своего уголка, вздрагивающая от каждого резкого звука, с жалобной, несчастной физиономией до такой степени, что вызывает отвращение, с вечно зареванными глазами...
Чаще всего эта решительная девушка нависает над своей насмерть перепуганной сестрой и орет на нее, уперев руки в бока, кричит что-то о борьбе, о том, что пора встать с колен, о том, что нужно идти вперед... Вторая же девчонка заливается глухими рыданиями, подтягивает ближе к себе колени и молится о том, чтобы врасти в этот угол...
Старшая сестра злится, раздает пощечины, от чего младшая ревет уже во весь голос, и абсолютно не слышит ничего, ей ничего и не надо, лишь бы оставили в покое, в покое, в покое!..
Нет между ними взаимопонимания. Вторая в первой на вид вызывает лишь презрение. И не понятно, то ли она боится подойти к сжавшейся родной крови в уголочке с нежностью, то ли просто смущается, то ли просто... не знает как это. То ли не хочет.
Один факт, разговора у них не получается. И один и тот же сценарий беседы повторяется у них изо дня в день, и я остаюсь единственным свидетелем этого, не пытаясь как-либо вмешаться...
Одна из них, низкая, волевая, с решительным взглядом, с недовольно поджатыми губами и полная энергии, силы, ярости, гнева. Она жестока и горит желанием жить и бороться.
И есть вторая - маленькая, съежившаяся, предпочитающая не вылезать из своего уголка, вздрагивающая от каждого резкого звука, с жалобной, несчастной физиономией до такой степени, что вызывает отвращение, с вечно зареванными глазами...
Чаще всего эта решительная девушка нависает над своей насмерть перепуганной сестрой и орет на нее, уперев руки в бока, кричит что-то о борьбе, о том, что пора встать с колен, о том, что нужно идти вперед... Вторая же девчонка заливается глухими рыданиями, подтягивает ближе к себе колени и молится о том, чтобы врасти в этот угол...
Старшая сестра злится, раздает пощечины, от чего младшая ревет уже во весь голос, и абсолютно не слышит ничего, ей ничего и не надо, лишь бы оставили в покое, в покое, в покое!..
Нет между ними взаимопонимания. Вторая в первой на вид вызывает лишь презрение. И не понятно, то ли она боится подойти к сжавшейся родной крови в уголочке с нежностью, то ли просто смущается, то ли просто... не знает как это. То ли не хочет.
Один факт, разговора у них не получается. И один и тот же сценарий беседы повторяется у них изо дня в день, и я остаюсь единственным свидетелем этого, не пытаясь как-либо вмешаться...