Потом с криком «пляши, придурок, я принес тебе лекарство» вернулся Боунз, и все стало совсем хорошо.(c)
Пока что.
Температура у нее держится, но, по крайней мере, она жива. Все еще.
Вчера в итоге на последнюю реплику "Я сожалею. Крепись" я заржала как конь прямо перед говорящим.
Это было дико. Дико смешно.
Правда, потом мне пришлось закрыться в ванной, чтоб никто не видел моих слез. Маме и так тяжело с Женькой.
Сегодня... я привыкла уже и к капельнице, и к иголке в ее вене. Она живет, да. Надолго ли, не знаю... Был момент, когда мне стало страшно, я моталась из комнаты в комнату, запрещая себе плакать, я страшно хотела написать девчонкам, но... я знала, что все равно ничего не скажут. И все их слова будут просто бесполезными и глупыми... Они не проходили через это, не знают.
Не знают, не видят, как перед тобой умирает человек.
Я доставала Дан-тян, хочется писать ей и сейчас, постоянно, но я не буду. Зачем?.. Чтобы достать?
Я не буду навязываться. Хотя... мне жаль, что Сашка так и не сказала мне ничего. Ни одного слова. И не написала. Я ждала... ее...больше всего.
Температура у нее держится, но, по крайней мере, она жива. Все еще.
Вчера в итоге на последнюю реплику "Я сожалею. Крепись" я заржала как конь прямо перед говорящим.
Это было дико. Дико смешно.
Правда, потом мне пришлось закрыться в ванной, чтоб никто не видел моих слез. Маме и так тяжело с Женькой.
Сегодня... я привыкла уже и к капельнице, и к иголке в ее вене. Она живет, да. Надолго ли, не знаю... Был момент, когда мне стало страшно, я моталась из комнаты в комнату, запрещая себе плакать, я страшно хотела написать девчонкам, но... я знала, что все равно ничего не скажут. И все их слова будут просто бесполезными и глупыми... Они не проходили через это, не знают.
Не знают, не видят, как перед тобой умирает человек.
Я доставала Дан-тян, хочется писать ей и сейчас, постоянно, но я не буду. Зачем?.. Чтобы достать?
Я не буду навязываться. Хотя... мне жаль, что Сашка так и не сказала мне ничего. Ни одного слова. И не написала. Я ждала... ее...больше всего.