Жизнь с возрастом становится все страннее и страннее...)
Я таки была у отца - Дима заставил, да и получилось так.
Мы как обычно ехали в Зеленый, наводить порядок на Татарстана; я позвонила Женьке и узнала, что он собирается к отцу... как я не сопротивлялась, пришлось предварительно ехать туда.
не для слабонервныхЧто я могу сказать: больница - зрелище не для слабонервных. Я раньше относилась ко всему больничному с несгибаемым пофигизмом (детские годы, проведенные там практически безвылазно не заставили обрести меня какую-либо травму), а вот после мамы... Я же сидела с ней там.
И атмосфера... жестокого и неизбежного увядания, медленной и зачастую мучительной смерти. Я, человек, в общем-то, не такой жестокий, но, находясь в таких местах, я часто думаю, что таких людей лучше оправлять на эвтаназию, чем заставлять страдать (напротив отца лежал мужик с трубкой в носу, через которую его кормили бульоном. Да, все вы правильно поняли - его кормили бульоном через нос... и это, пожалуй, все, что стоит знать).
Мама просила Женьку убить ее, когда еще не была столь слаба физически. Боль мучила и ее и она уже не понимала, что причиняет своими словами боль своему сыну. Я же просто была в ужасе, слыша это.
Как бы я не хотела сравнивать, я сравниваю... их. И чаша весов, разумеется, склоняется не в папочкину сторону.
Мне не пофиг, мне отвратительно и нервно.
Он лежит такой, похудевший, с плохо работающим речевым аппаратом, в палате, полной запаха отчаяния и увядания, вцепившись мне в руку и я стою рядом, вопя от ужаса где-то внутри себя, отчаянно желая, чтобы он не прикасался ко мне, отчаянно желая словно выпрыгнуть из своей кожи и из этой жизни обратно в димину машину...
"Не беспокойся", - шамкает он, - "Все не так плохо, как выглядит".
И тут я удивленно смотрю на него. "Не беспокоиться?.." Да с чего бы мне вообще это делать?.. Что за самомнение у человека, раз он думает, что я буду о нем волноваться?..
"Лучше бы ему не знать моих мыслей", - злобно думаю я, стараясь "держать лицо" перед другими людьми в палате и не выдать, как мне все здесь отвратительно.
Женька его побрил и мы ушли.
Мозг у отца работает слабо - он постоянно порывается встать и уехать в Казань, не осознавая, что у него левая рука и нога не пашут. Женька беспокоится. Я беспокоюсь, что Женька беспокоится, что эта ситуация коснулась моего брата, его жену и мою маленькую племянницу.
А еще мне жалко денег на этого человека.
Мама бы меня отругала за такое количество ненависти и злобы к нему, но я просто не могу по-другому. Он портит мне жизнь, он - мой враг. Но меня заставляют заботиться о собственном враге...
А еще он мой отец.И посреди этого хаоса и кошмара мы съездили к Марине, поздравили Даньку с двухлетием.))
И Дима сказал (сам, безо всяких, когда мы слушали Комаровского в машине) "Я хочу от тебя ребенка. Давай заведем прямо сейчас".
Это были приятные, удивительные слова (одно дело - планировать его завести после марта и совсем другое - когда целенаправленно хотят его именно
от тебя, прямо вот щас х), но совершенно не своевременные.
Мы поставили все на конец марта - апрель, когда поедем в отпуск и я не буду менять своего решения - не теперь, когда мне надо успокоить свои нервы.
Дима покупает мне фисташки и прочую лабуду по первому требованию; по первому требованию пойдет со мной на любые танцы, да куда угодно!.. он тискает меня без конца и так же без конца признается в любви. Наши ругачки сократились до минут трех беззлобного ворчания раз в месяц - нам просто нечего делить х)
Мне с ним спокойно, не смотря на то, что у него буйная семья.) И годы общения со мной сделали из него нелюбителя огромных семейных сборищ (к моей нескончаемой радости)).
Этот год принес нам достаточное количество проблем, но раз нас двое... мы сможем с ними справиться.)