Потом с криком «пляши, придурок, я принес тебе лекарство» вернулся Боунз, и все стало совсем хорошо.(c)
В пятницу произошел инцидент, в результате которого я не поехала на поминки диминого дедушки, и еще... Женька умудрился закрыть дверь перед носом Димы. А, не. Не закрыть - захлопнуть.
Прорыдав остаток вечера - мы все-таки приехали, после женькиных звонков. Столкнулись там с Аней и Женькой, где... фу, нах. Не хочу это рассказывать даже, противно.
В общем, поохреневав остаток ночи и начало субботнего утра... я как-то это "переварила". Ну, как обычно делаю, чтобы не покончить жизнь самоубийством и не выцарапать глаза Женьке с Димой.
...в понедельник вечером меня забирает после работы Дима и начинает высказывать все свои обиды на Женьку, едва я села в машину и сказала "Привет".
Я охреневаю окончательно. Только получив какую-то стабильность в мироздании, только встретив любимого человека, я получаю ушат поебени. По самое "нехочу".
Слезы, шок в комплекте. А затем Дима задевает мою маму... и... и все.
За свою жизнь я слышала достаточно о ее воспитании, высокомерии, о том, на сколько плохо она нас с Женькой воспитывала, о том, какой у нее характер, и т.д., и т.п.
Слушала от Инны Николаевны и своей бабушки.
Так вот, отношения у меня с ними в те моменты портились несомненно.
А с Димой... я не знаю. Вместо сочувствия и желания разобраться я теперь испытываю глухое раздражение и жуткую обиду. А еще мне больно. Больно, потому что он ранил меня просто глубже некуда. В самую-самую глубь.
Они теперь с Женькой квиты, да.
Моя мама... Это мама. Это моя высокомерная Кися, это моя милая мамочка... И НИКТО, И НИКОГДА, КРОМЕ ЕЕ СОБСТВЕННЫЙ ДЕТЕЙ, ЕЕ ПЛОТИ И КРОВИ, НЕ ИМЕЕТ ПРАВА ОСУЖДАТЬ ЕЕ ИЛИ ЧТО-ТО ПРО НЕЕ ГОВОРИТЬ ПЛОХОГО.
Я закопаю этого человека.
Я откажусь от него.
Пусть хоть мне будет в разу больнее, пусть это будет мучительно, но... НЕТ. Этого я не вынесу. НИКОГДА.
Я стала заикаться от слез.
А потом он сказал, что едет домой...
Вот представляете, после всего, вот после этого, вывернув меня, окунув в ТАКОЕ...
Я... я там... вот задохнусь, думала просто.
Слова сказать не могла.
Дима может гордиться, довести вот до такого состояния... Может только он. ТАК плохо мне еще не было.
А утром... еще одно унижение.
Он был "в не настроении".
И да, не захотел об этом сообщить.
И я осталась в дичайшем игноре.
Вот это второй пиз*ец, господа.
Вот что я могла вообще после этого думать?..
И, о, да. Он ведь по-прежнему один-единственный, страшно обиженный и несчастный.
А я... так... умею же "переваривать".
И это, значит, переживу.
Траля-ля-ля...
"Ты не поверишь, но действительно хотел, чтобы все это задело тебя меньше всего".
Ха-ха, мать твою.
Я прям щас оборжусь.
Прорыдав остаток вечера - мы все-таки приехали, после женькиных звонков. Столкнулись там с Аней и Женькой, где... фу, нах. Не хочу это рассказывать даже, противно.
В общем, поохреневав остаток ночи и начало субботнего утра... я как-то это "переварила". Ну, как обычно делаю, чтобы не покончить жизнь самоубийством и не выцарапать глаза Женьке с Димой.
...в понедельник вечером меня забирает после работы Дима и начинает высказывать все свои обиды на Женьку, едва я села в машину и сказала "Привет".
Я охреневаю окончательно. Только получив какую-то стабильность в мироздании, только встретив любимого человека, я получаю ушат поебени. По самое "нехочу".
Слезы, шок в комплекте. А затем Дима задевает мою маму... и... и все.
За свою жизнь я слышала достаточно о ее воспитании, высокомерии, о том, на сколько плохо она нас с Женькой воспитывала, о том, какой у нее характер, и т.д., и т.п.
Слушала от Инны Николаевны и своей бабушки.
Так вот, отношения у меня с ними в те моменты портились несомненно.
А с Димой... я не знаю. Вместо сочувствия и желания разобраться я теперь испытываю глухое раздражение и жуткую обиду. А еще мне больно. Больно, потому что он ранил меня просто глубже некуда. В самую-самую глубь.
Они теперь с Женькой квиты, да.
Моя мама... Это мама. Это моя высокомерная Кися, это моя милая мамочка... И НИКТО, И НИКОГДА, КРОМЕ ЕЕ СОБСТВЕННЫЙ ДЕТЕЙ, ЕЕ ПЛОТИ И КРОВИ, НЕ ИМЕЕТ ПРАВА ОСУЖДАТЬ ЕЕ ИЛИ ЧТО-ТО ПРО НЕЕ ГОВОРИТЬ ПЛОХОГО.
Я закопаю этого человека.
Я откажусь от него.
Пусть хоть мне будет в разу больнее, пусть это будет мучительно, но... НЕТ. Этого я не вынесу. НИКОГДА.
Я стала заикаться от слез.
А потом он сказал, что едет домой...
Вот представляете, после всего, вот после этого, вывернув меня, окунув в ТАКОЕ...
Я... я там... вот задохнусь, думала просто.
Слова сказать не могла.
Дима может гордиться, довести вот до такого состояния... Может только он. ТАК плохо мне еще не было.
А утром... еще одно унижение.
Он был "в не настроении".
И да, не захотел об этом сообщить.
И я осталась в дичайшем игноре.
Вот это второй пиз*ец, господа.
Вот что я могла вообще после этого думать?..
И, о, да. Он ведь по-прежнему один-единственный, страшно обиженный и несчастный.
А я... так... умею же "переваривать".
И это, значит, переживу.
Траля-ля-ля...
"Ты не поверишь, но действительно хотел, чтобы все это задело тебя меньше всего".
Ха-ха, мать твою.
Я прям щас оборжусь.
